У Брит загорелись глаза.
– О, здорово, у нас будет куча времени на подготовку.
– Ты предлагаешь мне готовиться за неделю?
Она энергично закивала головой.
– Конечно, нужно привести в порядок волосы, сделать маникюр, обязательно эпиляцию, ну ты понимаешь…
– Все, ребята, когда вы заводите разговор об эпиляции интимных мест, это намек на то, что мне пора сматывать. – Джейкоб схватил свою сумку и встал. Подойдя ко мне, он поцеловал меня в щеку. – Серьезно, давно пора.
Я зарделась и пробормотала «спасибо», хотя и сама не знала, за что его благодарила.
После того как Джейкоб, пошатываясь, вышел за дверь, Брит деловито произнесла:
– Теперь поговорим серьезно.
– Давай. – Я приготовилась слушать лекцию о бразильской эпиляции воском, и была вся внимание.
Брит повернулась ко мне и понизила голос:
– Вчера на вечеринке, когда тот парень пытался танцевать с тобой…
Меня будто током ударило.
– Да?
– Что произошло между вами?
Она нервно облизнула губы.
– Я видела, как он хватал тебя.
Я отвернулась, сглатывая внезапно подступившую тошноту.
– Больше ничего и не было. Он просто напугал меня, и я отреагировала чересчур бурно. Теперь чувствую себя полной идиоткой.
Брит покусывала губы, наблюдая за мной.
– Я не хочу сказать, что, когда тебя лапает парень, это круто, потому что на самом деле это не так. И, хотя на вечеринках такое бывает сплошь и рядом, это ужасно раздражает. – Она выдержала паузу. – Но почему ты так взвилась?
Я заерзала и убрала руки под стол, обхватив колени.
– Я же говорю, он меня напугал. Застал врасплох.
– Застал врасплох… – повторила она, а потом глубоко вздохнула. – Ладно. Буду с тобой откровенна. Ведь так поступают друзья, верно?
Беспокойство нарастало во мне.
– Верно.
Последовала пауза.
– Я видела твое лицо, Эвери. Ты была вне себя от ужаса. И дело не в том, что он застал тебя врасплох, как и не в том, что ты не ходишь на вечеринки. Я не хочу показаться бестактной, говоря об этом, и ты не обижайся, ради бога, но это ненормальная реакция.
Ненормальная реакция. Мне ли это не знать? Я взглянула на Брит, и мне вдруг захотелось сказать ей правду, рассказать все. Эта потребность была необъяснимой, и она толкала меня вперед, и вот уже какие-то слова готовы были сорваться с моего языка. Годы молчания тяжелой пеленой повисли в воздухе между нами. Брит ждала, на ее лице отражалось искреннее участие, и, прежде чем я открыла рот, я увидела это в ее глазах и плотно сжатых губах. Она была совсем не глупа. Она подозревала что-то; возможно, и самое худшее. Сочувствие. Может быть, даже жалость, были в ее глазах.
– С тобой… что-то случилось с тобой, Эвери? – тихо спросила она.
Потребность рассказать ей, рассказать кому-нибудь, сдулась, как воздушный шарик после укола иголкой. Я отвела взгляд и уставилась в окно на забитую машинами улицу. Медленно я покачала головой:
– Нет, со мной ничего не случилось.
Брит больше не заводила этот разговор, а Джейкоб, как и обещал, на следующий день был чрезмерно возбужден – прыгал, хлопал в ладоши, даже пританцовывал, – выражая бурную радость по поводу предстоящего свидания с Кэмом. Можно было подумать, что это его пригласили.
Я старалась не думать о свидании, хотя это было практически невозможно. Тем более в присутствии Кэма. Между нами ничего не изменилось, но мне казалось, что изменилось все. Когда он садился рядом со мной в классе, я чувствовала его всей кожей. Каждый раз, когда он двигал ногой или его рука случайно касалась моей, у меня мурашки бежали по телу, и это странное ощущение оставалось со мной до конца занятий. Я не знала, замечает ли он это, и очень надеялась, что нет.
На неделе пришли настоящие морозы. Деревья стояли голые и под порывами ветра с Потомака сотрясались и хрустели, как полые, сухие кости. Я уже давно отвыкла от такой непогоды. Как бы я ни куталась, все равно чувствовала себя, как на Аляске.
В пятницу, накануне «грандиозной ночи», Кэм пребывал в странном настроении и даже конспектировал лекцию.
– Только посмотрите на него, – пробормотала я, когда профессор Драге прокручивал слайды Млечного Пути на проекторе. – Ловит каждое слово.
Кэм покосился на меня.
– Я всегда слушаю внимательно.
– Ага.
Он покрутил ручку между пальцами, не отрывая глаз от Драге.
– Если бы не я, ты бы завалила астрономию.
Мои губы дрогнули в улыбке.
– Если бы не ты, я бы столько не отвлекалась.
– Ты серьезно? – Он наклонился, прижимаясь ко мне плечом. Оглядев первые ряды аудитории, он повернулся ко мне. Когда он заговорил, его губы скользнули по моему виску, и меня бросило в жар. – Почему ты считаешь, что я тебя отвлекаю, милая?
– Это не то, о чем ты подумал, – сказала я, что было, конечно же, неправдой.
– Ну-ну, тешь себя надеждой.
– Когда-нибудь ты лопнешь от своего эго.
– Сомневаюсь, что настанет этот день, – ответил он, а потом кончиком авторучки прочертил линию по моей правой руке, прямо до рукава свитера. – Разве это отвлекает?
Я онемела, а мои пальцы, сжимавшие авторучку, как будто парализовало.
– Отвлекает? – Авторучка медленно спустилась по моей кисти, подползая к костяшкам пальцев. – Ты запомнила, сколько звезд составляют пояс Ориона? Нет? – Ручка снова пришла в движение, и кто же знал, что какая-то авторучка может быть настолько… чувственной. – Три звезды, милая.
Я закусила губу.
Томное урчание вырвалось из его груди.